Вот что рассказала моя знакомая, переехавшая в деревню: «В нашей деревне
жили муж и жена. По какой-то причине детей у них не было. Первые годы
они жили неплохо, а потом Иван стал попивать. Зина всячески, как могла,
боролась с его пристрастием к спиртному. Уговаривала, ругала, уезжала к
сестре и даже пыталась его закодировать, но только толку от этого не
было никакого. Муж опустился донельзя. Уйти Зине было некуда. Да и после
сорока лет совместной жизни жалко человека, даже такого непутевого, как
Иван. Зина боялась, что он подожжет дом, да и сам сгорит. Однажды,
среди ночи, муж проснулся, но не стал носиться по дому, а окликнул
жену. У него был голос абсолютно трезвого человека. Зина поднялась,
включила свет, спросила: — Что нужно, зачем ты меня разбудил? В ответ Иван сказал: — Зина, я сегодня умру.
Зинаида Петровна ухмыльнулась, решив, что муж нащупывает возможность
выпросить у нее деньги на похмелку. Но, встретившись с его взглядом,
спросила дрогнувшим голосом: — С чего ты, Ваня, взял, что сегодня умрешь? — Знаю,— ответил Иван,— за мной сейчас приходили. Из его глаз побежали мутные слезы. Зина налила воды и подала мужу. Он аыпил и стал рассказывать. —
Понимаешь, сейчас ко мее лриходили Петька Бураков и Сенька Малыгин, а я
ведь их на своих плечах в гробу нес до кладбиша два года назад. Они мне
сказали, чтобы я сегодня водки не пил и помылся. Сказали, что умру я
нынче, Зина. И опять из его глаз полились слезы. Жена смотрела на
него и почему-то верила в то, что именно так все и было. Никогда муж ее
не плакал. Песни орал, матерился, но плакать — никогда! Даже когда ему
палец отмороженный отрезали. Зина обняла его голову и прижала к себе: — Не плачь, Ванечка, все там будем, чай нам с тобой шестьдесят с гаком. Знать бы только: есть там Жизнь или нет? Как ты думаешь? —
Не знаю,— помолчав, сказал муж,— кто же про это когда рассказывал?!
Если я сегодня умру, значит, есть тот мир, кто-то же пришел меня звать,
а? Потом Иван помылся, побрился. Про вино он не вспоминал, был задумчив и тревожен. Перед тем как лечь спать, он сказал: —
Если умру, приду на тебя поглядеть. Я ведь, Зина, тебя всю жизнь любил и
никогда тебе не изменял, ни разу. А за пьянку прости меня. Не знаю, что
со мной приключилось. Если жив останусь, пить больше не буду. Утром
Зина проснулась от того, что бок у нее озяб. С той стороны озяб, где
лежал ее муж Иван. Еще не открыв глаза, она поняла, что Иван умер. Зина
села на кровати и наконец решилась повернуть свое лицо к мужу. Он лежал
навзничь, и его кожа уже успела приобрести восковой цвет. Нос
заострился, и все черты ею лица изменились до неузнаваемости. — Ванечка,— тихо позвала Зина и, добавила: — Теперь ты знаешь, есть тот мир или нет.
Похоронив мужа, Зинаида не могла найти себе места. Казалось, вот то,
чего в глубине души она подсознательно желала. Освободилась!
Освободилась от пьяных выходок, от храпа, который не давал ей уснуть
иногда до утра, от ругани и лишних денежных затрат (Иван всегда много
курил), от битья посуды. Нет его, но почему так тягостно у нее на душе?
Никого у нее теперь нет. Бог детей не дал, и вот она одна в старом доме,
умрет — и ее не сразу хватятся. Посреди ночи Зина услышала звук,
напоминавший шаги ее мужа. Не успела она: об этом подумать, как
пружинная кровать издала скрип и провисла, под тяжестью невидимого тела.
Никого она не видела, но понимала, что; кто-то сел на ее кровать.
Разум ей подсказывал, что это был не кто иной, как покойник. Через
мгновение опять послышались тяжелые шаги. Все смолкло, и Зина поняла,
что ее муж сдержал свое слово: он пришел к ней в последний раз, чтобы
посмотреть на ту, которую любил всю жизнь. Поделиться:
|