Рассказал мне недавно историю один военный. А именно старый-старый капитан. Вот бывают такие военные. Вроде по возрасту положено уже полковником быть, и военный правильный, и подчиненные уважают. Но, капитанские звездочки и все тут. Зато, если у вас такой ротный был, например, то за ним личный состав как за каменной стеной. Старый, опытный вояка, который ни бога, ни черта, ни генерала не боится. Вот именно с таким офицером мне и довелось пообщаться.

Товарищ капитан прибыл к нам на сборный пункт за призывниками. Я дежурил на КПП, как раз, и офицер остался посидеть у нас, пока в штабе готовили документы на его будущих солдат. Я же сидел и читал разные страшные истории на планшете. Капитан это дело увидел и спросил, люблю ли я страшные истории, после чего рассказал случай из своей жизни. Напишу от его лица и с небольшой обработкой, так как некоторые выражения совсем уж забористые.

***

Дело было в 89 году, я тогда совсем молодым лейтехой был, только из учебки. Попал по распределению в часть на просторах Сибири. Получил взвод под свое командование и началась служба. Был у нас пост на важном узле связи в лесу. Сруб деревянный без окон, внутри аппаратура. Возили туда на боевое дежурство пять человек солдат. Одного «дедушку», одного «черпака» и три человека «духов». С утра привозили, и на утро четвертых суток приезжали на «Урале» со сменой. В ту смену точно также отвез смену. Дед правильный, не беспредельщик (таких мы на дежурство не отправляли), духи с черпаком тоже нормальные, адекватные. Ну, при выгрузке проверил их, водки нет, только курево да пайки выданные в роте. Инструктаж провел, старую смену забрал и уехал. Связи с частью там нет, да и что, собственно говоря, может случится в глубине страны? Не граница все же. Так что не переживал я особо.

Время дежурства прошло, поехал за ними со сменой. Подъезжаем, сруб закрыт. Хотя утро. Ну, думаю, нажрались все-таки и спят. Не заметил у них водку. Из кабины выпрыгнул, подошел к двери, стучу. Молчание. Я давай на них матом орать, обещая, что сотворю с ними нечто противоестественное, если они, засранцы, спят с похмелья. Только закончил речь, как мне голосом деда из-за двери: «Пошел на ***!». Я от такой дерзости даже потерялся на пару секунд. Ну да у меня запас ругательств не меньше, я давай его крыть из-за двери матом. Тут смена с Урала сгрузилась. Сержант подошел ко мне, говорит: «Товарищ лейтенант, вы чего так Андрюху кроете?». Как только он это сказал, дверь тут же открыли. Стоит дед из старой смены, глаза испуганные, смотрит на меня и новую смену, и спрашивает нерешительно так: «Товарищ лейтенант, это точно вы?». Ну я давай на него ругаться, мол, паразит ты такой, отвечай, почему не открывал и командира в известном направлении слал. Вот и рассказал он мне, что ночью первого дня в дверь постучали. Он как старший подошел, спросил, кто у входа на узел связи. И моим голосом потребовали открыть. Сержант почуял неладное. Звука «Урала» не услышал (хотя ночью дизельный движок хорошо слышно) и решил паролем воспользоваться (в армии пароли числовые. Называешь число – тебе на него ответом другое число, т.е. отзыв). Ответа не последовало. Через какое-то время снова голос у входа. На этот раз девушка плакала, причитала что заблудилась и просила впустить. Там уж они перепугались. Откуда девке рядом с военным объектом в лесу взяться? Был у них в смене татарин, он давай молитву свою бормотать, и все стихло. Эти посещения продолжались на протяжении трех суток дежурства. Разные голоса, разные предлоги. Командиры, грибники заблудившиеся. Но как только татарин начинал молиться, все стихало. Смену эту я забрал, и больше ничего подобного на узле связи не было. Но те парни наотрез отказывались туда ехать снова. Куда угодно, но только не туда.